Через несколько минут мы простились. Я поехал домой.
Вскоре я забыл об этой встрече. Но я тогда не знал, что через какое-то время Нелля напомнит о себе, позвонит мне, и жизнь сведет нас с ней достаточно близко. Но об этом — позже…
Я решил заехать в прокуратуру — уголовное дело Рубашкина почитать и заодно выписать в другом отделе допуск к своему новому клиенту.
Через несколько минут я уже сидел в кабинете следователя и внимательно читал очередной том уголовного дела Антона Рубашкина, делая нужные для себя записи в своем адвокатском досье.
Отложив несколько прочитанных страниц, я неожиданно сделал открытие. Оказывается, у Рубашкина раньше был адвокат — мой коллега Виталий Козырев.
Почему же он сейчас его не защищает? Почему Рубашкин почти год отказывался от услуг адвоката? Почему он вдруг снова пригласил адвоката? Почему выбор пал на меня? Я решил, что лучше постараться найти самого Козырева и получить от него ответы на возникшие у меня вопросы.
Закончив ознакомление с очередным томом, я достал из бокового кармана записку с фамилией своего нового клиента, которую мне продиктовал Сухоруков, и обратился к следователю Груневой с просьбой узнать, за каким следователем записан мой новый клиент.
Через несколько минут я вышел из кабинета следователя Груневой, мне повезло — мой новый клиент числился за следователем, который сидел в соседнем кабинете.
Еще через двадцать минут с новым разрешением — допуском на нового клиента я уже ехал в сторону Бутырского изолятора.
Вскоре в одном из кабинетов следственного изолятора Бутырки состоялась моя встреча с моим новым клиентом Николаем Ледневым.
Николай был парнем худощавым, на вид лет двадцати пяти. Невысокий, бледный. Я представился:
— Я ваш адвокат.
— А кто вас пригласил? — тут же поинтересовался Леднев.
— Владимир Сухоруков. Он с вами в одной камере сидел.
— Точно, — кивнул головой Леднев и улыбнулся. — Вы извините, это я так, на всякий случай спросил…
— Итак, вы обвиняетесь в убийстве криминального авторитета Чижова по кличке Чиж.
— Да ерунда все это, — махнул рукой Николай. — Никого я не убивал. Просто из подъезда выходил, увидел милиционеров, испугался, побежал обратно. Они — за мной. А потом, когда меня задержали, чердак прошмонали, там нашли винтовку с оптическим прицелом, перчатки. Кстати, про винтовку… Они ее на экспертизу послали, и отпечатков пальцев на ней не нашли. Так что я не при делах тут сижу.
— А показания какие давали? — поинтересовался я. — Хотя вы все отрицаете…
— И дальше буду отрицать. Все это — чистое совпадение.
— А сколько вы уже сидите?
— Сначала две недели на Петровке и здесь уже почти неделю…
— Отлично, — улыбнулся я. — Дней через десять, я думаю, вам должны продлевать меру пресечения. На этом я постараюсь сыграть, если, конечно, повезет. Но для этого необходимо кое-что предпринять… — Я задумчиво посмотрел на решетки окна.
Клиент понимающе закивал головой.
— Значит, — я встал, давая понять, что беседа закончена, — встретимся дней через десять в районном суде. Там будет проходить слушание дела о продлении вашего содержания под стражей. Ваша позиция остается прежней, — добавил я. — Вы все отрицаете.
— Ясное дело! — ответил Леднев.
— Тогда до встречи на суде. Я ничего не обещаю, но шанс у нас есть, — сказал я на прощание.
Покинув Бутырку, я решил заехать к себе на работу в юридическую консультацию, к которой был приписан.
В юридической консультации я взял адвокатский справочник и без труда отыскал в нем телефон адвоката Козырева. Я набрал его номер.
На другом конце провода вскоре я услышал хриплый голос своего коллеги.
Я представился и попросил встречи с ним. Как ни странно, Козырев не удивился моему звонку, и мне показалось, что он его даже ждал. Встречу решили назначить через два часа в центре, в тихом баре.
Через некоторое время мы сидели за столиком бара.
— Я веду дело Антона Рубашкина. А из материалов дела понял, что вы были его адвокатом. Поэтому я хотел уточнить некоторые вопросы, важные для меня.
Козырев задумался. Я внимательно посмотрел на него. На вид ему было около сорока лет. Худощавый и невысокий мужчина с седыми волосами. Он взял сигарету и начал свой рассказ.
— Было это все примерно полгода назад. Тогда постоянный адвокат Рубашкина пригласил меня в качестве второго адвоката по этому делу.
— А кто был адвокатом Рубашкина? — спросил я Козырева.
— А вы разве не знаете эту историю? — удивленно посмотрел на меня Козырев.
— Нет. А что за история?
— Спросите лучше об этом сами своего клиента или следователя. А мне пора ехать по делам, — сказал Козырев.
— Вы меня заинтриговали. Хотя бы намекните, в чем там дело.
— Мои сведения не проверены. Могу только порекомендовать вам лучше выйти из этого дела. Или будьте очень осторожны, — сказал он мне на прощание.
Козырев уехал, а я понял, что существует какая-то тайна с Рубашкиным и его прежним адвокатом. У меня после этой встречи остался какой-то неприятный осадок на душе.
Я решил, что нужно обязательно узнать эту тайну.
Прошло несколько дней, и, согласно разработанному мною плану, в Тверском народном суде г. Москвы начиналось слушание дела о продлении меры пресечения в отношении Николая Леднева.
Судья взял в руки листок бумаги и прочел:
— Слушается дело по жалобе адвоката… — он назвал мою фамилию, — в отношении своего подзащитного Николая Леднева об изменении меры пресечения. Прошу вас!
Я встал и не спеша начал:
— Мой подзащитный Николай Леднев ранее к уголовной ответственности не привлекался. Он является жителем Москвы, никакого отношения к убийству Чижова, которое произошло более двух месяцев назад, не имеет. Экспертиза, которая была проведена по факту обнаружения на чердаке в день его задержания снайперской винтовки, показала, что отпечатки пальцев Леднева на винтовке не обнаружены. Также при экспертизе его одежды не было обнаружено следов краски, оружейной смазки и пороха. Леднев оказался в ненужном месте в ненужный час и совершенно случайно попал в разряд подозреваемых.
Но самым главным моментом является то, что процессуальные сроки следствия закончены и мой подзащитный уже четыре дня находится под стражей незаконно — срок истек четыре дня назад.
Судья быстро просмотрел документы, затем предоставил слово прокурору. Прокурор, пролистав документы, обнаружил, что срок содержания под стражей Леднева продлен не был.
— Здесь вот какое дело, — начал оправдываться прокурор. — Тут просто хитроумный ход адвоката. Адвокат написал жалобу и направил ее в Генеральную прокуратуру на предмет проверки законности возбуждения уголовного дела. Естественно, все это время дело находилось в прокуратуре. И следственные органы получили его вчера поздно вечером. Соответственно, невозможно было продлить срок содержания под стражей Николая Леднева. Но, я думаю, у суда не вызывает никакого сомнения его причастность к заказному убийству, — подытожил прокурор.
Судья встал, показывая, что суд удаляется на совещание.
Я вышел из зала суда и, поставив на стул портфель, стал ходить по коридору. В зале, кроме меня и прокурора, никого не было — у Леднева не было родственников. «Все должно получиться», — думал я. Действительно, я хитроумно выстроил комбинацию, специально отправив дело в прокуратуру. Целью была не проверка законности возбуждения уголовного дела в отношении моего клиента. Когда дело находится на проверке в прокуратуре, следователь не имеет возможности продлить срок содержания под стражей. Не понесет же он к прокурору пустую папку! Этим я и воспользовался. Теперь все зависит от решения суда…
Минут через тридцать судья зачитал решение.
— Рассмотрев жалобу адвоката в отношении его подзащитного, суд пришел к выводу, что законность дела в отношении Николая Леднева, обвиняемого в убийстве Чижова, является обоснованной. В то же время суд счел, что нахождение под арестом Николая Леднева без санкции прокурора на продление является незаконным. Поэтому суд постановил — освободить Николая Леднева из-под стражи под подписку о невыезде. В отношении следствия вынесено частное определение, — закончил свое выступление судья, посмотрев на прокурора и как бы сказав ему: закон есть закон, промахнулись вы со сроками, значит, вам и расхлебывать!
Прокурор, не ожидавший такого решения суда, тут же встал и направился к выходу. Милиционеры стояли в растерянности, не зная, что им делать.
— Так что? — неожиданно нарушил тишину я. — Мой клиент может быть свободен?
